Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея (ЛП) - Мосян Тунсю (книга читать онлайн бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗

[5] Зал великой силы 大雄宝殿 (Dàxióng Bǎodiàn) – будд. зал Махавира, «Драгоценный зал великого героя», главное святилище буддийского храма, где стоят статуи Будды и совершаются подношения.

[6] Набросились – в оригинале 把矛头指向 (bǎ máotóu zhǐxiàng) – в пер. с кит. «направить острие на кого-либо».

[7] Уван 无妄 (wúwàng) — в пер. с кит. его имя означает «неподвластный пороку, чистый, безвинный».

[8] Поднять камень, чтобы уронить его себе на ногу 搬起石头打自己的脚 (bānqǐ shítou dǎ zìjǐde jiǎo) — китайская пословица, означающая «копать себе яму» или «рубить сук, на котором сидишь».

[9] Клан Баци, самое имя которого вещало о его величии — в оригинале также используется игра слов 霸气侧漏 (Bàqì cè lòu) – в пер. с кит. «выпендреж прет из всех щелей», где Баци 霸气 (Bàqì) — «дерзкий, уверенный в себе, бравый, вызывающий».

[10] Примазался к кому-то – в оригинале 凑热闹 (còurènao) – в пер. с кит. «поддержать компанию», «присоединиться к общему веселью», «путаться под ногами», «соваться, куда не просят».

[11] Добродушный 心地 (xīndì) – в букв. пер. с кит. «природные данные», буддистское понятие «душа (сердце) как мерило добра и зла, как основа поступков».

[12] Тлетворные поветрия и кровавый дождь 腥风血雨 (xīng fēng xuè yǔ) — выражение, означающее «порождать ужас и резню».

Глава 69. Храм Чжаохуа. Часть 2

— Если двое видят один и тот же сон, это можно счесть удивительным совпадением, — весомо заявил великий мастер Уван. — Если же его одновременно видят несколько сотен людей, то это не объяснишь даже словом «чудо». К тому же, содержание этого сна обычным не назовешь — он был чересчур близок к реальности. Полагаю, проснувшись, все вы ощутили, что даже окружающая действительность не так ярка, как это видение.

Заклинатели, развившие золотые ядра, удрученно кивнули, обменявшись перепуганными взглядами. Кто-то, не удержавшись, бросил вслух:

— А как этот Тяньлан-цзюнь был заточен? Если он и вправду столь могущественен, как же с ним совладали в прошлом?

— Всему виной месть за причиненное зло, — вздохнул великий мастер Учэнь. — Будь с нами глава дворца Хуаньхуа, полагаю, он со скорбью в душе согласился бы со мной.

— Глава дворца Хуаньхуа? — раздался из толпы потрясенный женский голос. — Как это может быть связано с Ло Бинхэ?

Чистый и мелодичный, он звучал подобно песне иволги [1] — едва заслышав его, Шэнь Цинцю невольно проследил его источник.

Это была стройная миловидная монашка с вершины Тяньи.

Сложно сказать, которая именно, поскольку все эти сестрички в одинаковых одеяниях были словно бы отлиты в одной форме — стоя друг подле друга, они более всего напоминали три прекрасных лазоревых цветка. Даже выражение их лиц было сходным, являя… радостное предвкушение. Да, определенно радостное предвкушение.

Те самые три сестрички из гарема Ло Бинхэ — давно не виделись, цветики!

Прежде, узрев их воочию, Шэнь Цинцю преисполнился бы неизъяснимого восторга, одновременно разражаясь воодушевляющими речевками в адрес главного героя, вдохновляя его на амурные подвиги, и поношениями его автору. Но нынче…

В его уши проник тихий невозмутимый голос Ло Бинхэ, от которого за десятки ли разило уксусом:

— Учитель находит их привлекательными?

«Слушай, не начинай, а?» — мысленно взмолился Шэнь Цинцю, тотчас отводя взгляд от монашек. Учитывая, в какой винегрет нынче обратился сюжет, три сестрички, так и не удостоившись чести стать сосудами для демонической энергии Ло Бинхэ, ясное дело, не представляли собой для него никакого значения — и все же по неведомой причине оживлялись, стоило кому-то упомянуть о Ло Бинхэ, ведь чем еще могло объясняться написанное на их лицах предвкушение? Видимо, аура главного жеребца новеллы продолжала действовать даже помимо воли владельца!

— А-ми-то-фо, — вмешался великий мастер Уван. — Мой брат имел в виду старого главу дворца Хуаньхуа. Тот, кого нынче именуют этим титулом, не заслуживает своего звания, присвоив его бесчестными методами.

При этих словах Ло Бинхэ приподнял брови, пренебрежительно скривив губы.

— И все же эти события напрямую связаны с дворцом Хуаньхуа. Несколько десятилетий назад у старого главы Дворца была старшая ученица по имени Су Сиянь.

Душа Шэнь Цинцю воспрянула в предвкушении: вот-вот раскроется тайна прошлого Ло Бинхэ!

— Славясь поистине выдающимися талантами, умом и отвагой, эта девушка обладала необычайной способностью подчинять людей своей воле. Старый глава Дворца души не чаял в ученице, почитая ее за драгоценную жемчужину [2], которую нужно всячески ограждать от посторонних взглядов. Не секрет, что именно ей он прочил место своей преемницы. Куда бы он ни направлялся, он неизменно брал с собой Су Сиянь. Одним словом, он явно возлагал на нее несбыточные ожидания.

При этих словах перед глазами Шэнь Цинцю встал непрошеный образ старого главы Дворца, каким он видел его в Священном мавзолее — с затуманенным взглядом и стекающей по подбородку слюной — и с негодованием подумал, что «драгоценная жемчужина» — не очень-то точное определение: скорее уж он видел в ученице кусок сочного мясца, который приберегал для роскошного пиршества.

Все присутствующие превратились во слух, ловя каждое слово настоятеля.

— Однажды старый глава Дворца и Су Сиянь были призваны в одну из деревень, чтобы истребить монстров. Возвращаясь во дворец Хуаньхуа, они наткнулись на старинный город в нижнем течении реки Ло, в котором окончательно распоясавшиеся демоны истребили почти всех жителей, Тем не менее, Су Сиянь повстречалась там с молодым человеком благородного вида — помимо выдающейся внешности, он обладал незаурядной аурой. Посиживая под плакучей ивой, он, аккомпанируя себе, напевал балладу. Разумеется, такой человек не мог по случайности оказаться в подобном месте — не укрылось это и от Су Сиянь. Заведя с ним разговор, она тотчас почувствовала, что, хоть он порядком отличается от других, ничего зловещего в нем нет.

Шэнь Цинцю жадно вслушивался в повествование монаха наряду с прочими.

Выходит, Тяньлан-цзюнь и впрямь сызмальства был именно таким искушенным любителем человеческой поэзии [3], как утверждал. А какого типа утонченных творческих личностей следует опасаться прежде всего? Верно, того, в ком ум и способности сочетаются с неотразимой внешностью. Зная это, предвидеть дальнейшее развитие событий было воистину несложно: если медведь не напрочь оттоптал уши смазливому певцу, любовь с первого взгляда без промаха сразит свою жертву.

А вот внезапный поворот от романтики к трагедии и впрямь застал его врасплох!

Су Сиянь немедленно поведала своему наставнику о странной встрече. Немало повидавший на своем веку старый глава Дворца тотчас насторожился. Отметив, что между молодыми людьми вспыхнули приязненные чувства — от дружеской беседы молодой человек успел перейти к более явным выражениям симпатии — старый глава Дворца велел своей ученице сблизиться с ним, чтобы выяснить, кто он такой, и Су Сиянь не понадобилось много времени, чтобы установить, что этот пусть и необычайно привлекательный, но вполне обычный с виду молодой человек — не кто иной, как великий владыка демонов севера и юга Тяньлан-цзюнь.

Принято считать, что мужьями руководит страсть, женами же – расчет; но немногие знают, что те же круги ада проходят и заклинательские школы в отношениях с демоническими группировками.

Также и тут, если присмотреться, то старая как мир прискорбная история совращения невинного белого цветочка безжалостным демоном приобретает совсем иной характер, превращаясь в историю наивного демона, не способного распознать зло в человеческих сердцах, и хладнокровной красотки, которая вознамерилась использовать его в своих целях.

Теперь-то Шэнь Цинцю наконец понял, что крылось за невеселой улыбкой Тяньлан-цзюня, когда он говорил, что Су Сиянь была холодной и безжалостной.

— Подослав к нему свою ученицу, старый глава Дворца направил еще нескольких адептов, чтобы те, в свою очередь, шпионили за старшей сестрой по школе — однако та без труда скрывалась от надзора, так что старому главе Дворца пришлось заняться этим самолично. И он не пожалел о потраченном на слежку времени, ведь ему наконец удалось вызнать причину, по которой Тяньлан-цзюнь пребывал в Царстве Людей. Глава школы застал ученицу на горе Байлу — та восседала на голове гигантской зеленой змеи бок о бок с владыкой демонов, ведя с ним тихую беседу.